|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
Йоханн Давид Висс (1743 - 1818), "Швейцарский Робинзон".
Насколько понял, оригинальный текст на русский переводился только один раз в 2000-х годах Л. Поповой, вот этот перевод Л. Поповой и советую - вещь!
А есть еще на русском "Новый швейцарский Робинзон" (Новый швейцарскiй Робинзонъ, обработанный по новъйшимъ даннымъ естественныхъ наукъ П.Сталемъ и И.Масе), перевод товарищество М. О. Вольфа, переводилось предположительно в 1909 году. Это не оригинальный текст, с множеством изменений, дополнений и т.п. - это издание мне не понравилось, не советую.
Эти книжки есть на flibusta.is
...Пришла и нам пора собираться в дорогу. Мы тоже надели спасательные жилеты, прыгнули в катамаран и с необыкновенной легкостью выбрались из чрева корабля в море, сопровождаемые плывущим стадом. Зрелище, конечно, было неописуемое! С помощью деревяшек мы постепенно выловили веревки и подтянули скот поближе к краю нашего суденышка, потом подняли парус и благодаря попутному ветру понеслись к берегу.
Обрадованные успехом предприятия, мы удобно расположились в полубочках и занялись кто чем. Фриц играл с обезьянкой, а я не выпускал из рук подзорную трубу и скоро забеспокоился: на берегу никого нет. Очевидно, в лагере тоже не сидели сложа руки. Может, в поход отправились?
Ветер гнал нас прямо к бухте. Чтобы войти в протоку, я предусмотрительно спустил парус и после небольшого кружения подрулил к тому месту, куда уже вышла наша скотина. Затем, встав на якорь, развязал веревки, и животные разбрелись в разные стороны.... |
|
|
|
Последнее редактирование: 06.08.2016 07:05 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
Николай Гарин-Михайловский (1852 - 1906), "Гимназисты" - это вторая книга из цикла, в который входят четыре книжки: - 1. "Детство Тёмы"; - 2. "Гимназисты"; - 3. "Студенты"; - 4. "Инженеры". "Студенты" и "Инженеры" не читал, ничего не могу сказать, а "Детство Тёмы" - такая же замечательная, как "Гимназисты".
Однажды осенью… ученики шестого класса, пользуясь отсутствием непришедшего учителя словесности, по обыкновению разбились на группы и, тесно прижавшись друг к другу, вели всякие разговоры… в класс вошел инспектор. Все встали и быстро оправились… дело, по которому пришел инспектор, выходило из ряда вон. В его руках был печатный лист с приглашением желающих поступить в морской корпус.
Сообщив условия поступления, инспектор ушел, а класс превратился в улей, набитый всполошившимися пчелами.
Все говорили, все волновались, всех охватило приятное чувство сознания, что они уж не дети и могут располагать собою, как хотят… Карташев…так же решительно, как и его друзья Касицкий и Данилов, заявил о своем твердом и непреклонном намерении… ехать в корпус. Волнение улеглось, больше желающих не оказалось…
Читать полностью - под спойлером
 Показать/Скрыть спойлерОднажды осенью, когда на дворе уже пахло морозом, а в классах весело играло солнце и было тепло и уютно, ученики шестого класса, пользуясь отсутствием непришедшего учителя словесности, по обыкновению разбились на группы и, тесно прижавшись друг к другу, вели всякие разговоры.
Оживленнее других была и наиболее к себе привлекала учеников та группа, в центре которой сидели Корнев, некрасивый, с заплывшими глазками, белобрысый гимназист, и Рыльский, небольшой, чистенький, с самоуверенным лицом, с насмешливыми серыми глазами, в pince-nez на широкой тесемке, которую он то и дело небрежно закладывал за ухо.
Семенов, с простым, невыразительным лицом, весь в веснушках, в аккуратно застегнутом на все пуговицы и опрятном мундире, смотрел в упор своими упрямыми глазами на эти движения Рыльского и испытывал неприятное ощущение человека, перед которым творится что-нибудь такое, что хотя и не по нутру ему, но на что волей-неволей приходится смотреть и терпеть.
Это бессознательное выражение сказывалось во всей собранной фигуре Семенова, в его упрямом наклонении головы, в манере говорить голосом авторитетным и уверенным.
Речь шла о предстоящей войне. Корнев и Рыльский несколько раз ловко прошлись насчет Семенова и еще более раздражили его. Разговор оборвался. Корнев замолчал и, грызя, по обыкновению, ногти, бросал направо и налево рассеянные взгляды на окружавших его товарищей. Он уж несколько раз скользнул взглядом по фигуре Семенова и наконец проговорил, обращаясь к нему:
— Если б и не знал я, что отец твой военный, то можно угадать это по твоей осанке.
Семенов удовлетворенно, но в то же время выжидательно оправился, и лицо его приняло еще более официальное и важное выражение.
— Полковник? — спросил Корнев.
Семенов кивнул головой.
— Я видел его… Денщиков бьет?
— Если виноват, спуску не даст.
— Вот этак, — сказал Корнев и, скорчив свирепую физиономию, идиотски скосив глаза, сунул кулаком в воздух.
Все рассмеялись.
— Ты, конечно, тоже будешь военный? — спросил Рыльский.
— Об этом еще рано теперь говорить, — ответил, еще более надувшись, Семенов.
— Дело тятькино, — рассмеялся Рыльский.
Семенов злобно покосился на него и сдержанно ответил:
— Что ж делать? настолько еще не развит, что признаю власть отца.
— Понятно, — с комичной серьезностью поддержал его Рыльский и опять рассмеялся.
— Настолько глуп, что в бога верю… Терпеть не могу поляков за их чванливое нахальство.
— Это к прежнему счету, — продолжал тем же тоном Рыльский, — немцев не терплю за их возмутительное высокомерие, французов — за их пустое легкомыслие…
— Собственно, это очень характерно, — вмешался Корнев, — ты, значит, все нации, кроме русской, не любишь?
— Вовсе нет.
— Ну, кого же ты любишь?
Семенов подумал.
— Испанцев, — ответил он.
— Ты видел хоть одного испанца? — спросил Корнев так, что все рассмеялись.
— Я и Америки не видел… По-твоему, значит, чего не видел, о том и говорить нельзя?
— Ну хорошо, за что ты, собственно, испанцев любишь?
— За бой быков, — заговорил Рыльский, — за учреждение ордена иезуитов…
— Иезуиты уж это ваше польское дело… По-моему, каждый поляк иезуит.
— По-моему? — вспыхнул Рыльский. — А по-моему, ты самодовольная свинья, которая вместо того, чтоб думать, гордишься тем, что думать не хочешь.
— А ты… — начал было Семенов, но в это время дверь отворилась, и в класс вошел инспектор.
Все встали и быстро оправились.
Бритое широкое лицо инспектора на этот раз не было таким деревянным, как обыкновенно. Даже и в голосе его, сухом и трескучем, теперь отдавались какие-то незнакомые, располагавшие к себе нотки. Да и дело, по которому пришел инспектор, выходило из ряда вон. В его руках был печатный лист с приглашением желающих поступить в морской корпус.
Сообщив условия поступления, инспектор ушел, а класс превратился в улей, набитый всполошившимися пчелами.
Все говорили, все волновались, всех охватило приятное чувство сознания, что они уж не дети и могут располагать собою, как хотят. Конечно, это был, в сущности, только обман чувств, — у каждого были родители, но об этом как-то не хотелось думать, особенно Карташеву, и он так же решительно, как и его друзья Касицкий и Данилов, заявил о своем твердом и непреклонном намерении тоже ехать в корпус.
Волнение улеглось, больше желающих не оказалось, и товарищи смотрели на нераздельную тройку, как на что-то уже отрезанное от них.
Одни относились к отъезжавшим с симпатией и даже с завистью, и это льстило тройке, другие, вроде Корнева, не сочувствовали.
Корнев, грызя свои ногти, заявил, что не находит в карьере моряка ничего привлекательного.
— Еще бы тебе находить в ней какую-нибудь прелесть, когда тебя и в лодке укачивает, — сказал пренебрежительно Касицкий.
Корнев покраснел и ответил:
— Я-то уж, конечно, какой моряк, но если б меня и не укачивало, я все-таки не избрал бы карьеры моряка.
— Почему?
— Потому что не вижу никакой разницы между любым армейским офицером и моряком: та же бессмысленная жизнь.
— Почему бессмысленная? — огрызнулся Семенов.
— Да потому, что все, в конце концов, сводится: на-а плечо! на краул!.. Да ей-богу! Ну что, собственно, какую цель вы преследуете? Ну, будете ездить на пароходе, будете лупить линьками матросов и в то же время любоваться морем. Трогательная идиллия, чушь с маслом, такая же бессмысленная жизнь, как жизнь любого юнкера.
Данилов схватился с Корневым.
Доводы Данилова сводились к прелестям морской жизни, прелестям борьбы с морем.
— Собственно, — возражал Корнев, — какой в этой прелести, в сущности, смысл: победа? — ну, победил сегодня с тем, что завтра оно уже побеждено? Нет, завтра опять побеждай, и послезавтра, и до тысячи раз. В конце концов вся жизнь сведется к счету рейсов — одним больше, одним меньше…
Доводы Корнева сильно охладили отношения учеников к собиравшейся к отъезду тройке.
Карташеву тоже как-то в ином освещении представился корпус.
Тем не менее друзья попрощались, выходя из гимназии, с твердым намерением ехать в корпус.
Карташев пришел домой и к концу обеда приступил к переговорам с матерью.
Мать со страхом прислушивалась к словам сына, но делала спокойное лицо и ласково смотрела, пока он, глотая красный сочный арбуз, рассказывал ей о вызове желающих поступить в корпус и о решении его, Данилова и Касицкого.
— Поезжай… — проговорила мать серьезным, грустным голосом, когда он кончил.
Она вздохнула.
— Я мечтала о другой карьере, думала, что мой сын принесет мне университетский диплом… Жаль, что не исполнила папиного желания, когда тебе было десять лет, и сразу не отдала в корпус.
— В корпус, чтобы выйти офицером, я сам бы не пошел. Моряк и сухопутный офицер — громадная разница.
— Нет, уж хоть не обманывай себя: никакой разницы нет.
Наступило молчание. Карташева невольно поразило сходство взглядов матери и Корнева. Насколько Корнев при этом возвысился в его глазах, настолько же себя он почувствовал как-то униженным перед Корневым.
— Делай как хочешь, — продолжала, помолчав, мать. — Я думала, что ты поможешь мне по хозяйству без папы. Делай как хочешь.
Аглаида Васильевна встала расстроенная и вышла из столовой.
Карташев не ожидал такого конца.
— По-моему, Тёма, это глупость, — сказала его рассудительная сестра Зина. — У мамы здоровье слабое, ты, старший в доме, бросишь семью, уедешь в корпус… а кто ж здесь будет ходить в наемный двор, как мы останемся без мужчины?
— Я что ж, по-твоему, так и буду всю жизнь около вас торчать? — спросил с досадой Карташев.
— Да мне-то ты ни капельки не нужен, — поезжай хоть сейчас и куда тебе угодно.
И Зина ушла.
Карташев чувствовал себя окончательно сбитым с позиции: морской корпус, еще так недавно казавшийся делом решенным, отодвинулся куда-то далеко-далеко.
Наташа, вторая сестра, с любовью и грустью смотрела на брата.
— Ты когда, Тёма, поедешь? — спросила она, стараясь скрыть волновавшие ее чувства под маской простого любопытства.
Тёма заглянул в глаза сестры.
— Никуда я не поеду, — ответил он, вздохнув, и, встав, направился в кабинет.
Там он шагал в сознании принесенной им жертвы. Может быть, для жертвы его вид был слишком спокоен, но тем не менее это не мешало ему считать себя жертвой, и ему казалось, что он сразу точно вырос на несколько лет. Он лег на диван, заложил за голову руки и задумался о том, что жизнь не такая простая и легкая вещь, какой она кажется по наружному виду.
Так и уснул он, думая все о том же.
Тем и кончился вопрос о корпусе. Данилов и Касицкий уехали, и Карташев расстался с друзьями, с которыми три года прожил душа в душу.
|
|
|
|
Последнее редактирование: 06.08.2016 06:56 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
|
Частью прочитал, частью прослушал аудиокнигами всё про Фандорина, Акунина. Может маленько простовато, но понравилось.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
|
Я Швейка слушаю. Периодическуи ржу в машине как умалишонный ))
|
|
|
|
«Умные нам не надобны. Надобны верные» (с)
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
Жюль Верн, "Два года каникул", 1888 г. В общем, получилось так, что 15 школьников из Новой Зеландии унесло на яхте в открытое море. Через некоторое время шторм их выбросил на какую то необитаемую землю - где то в Тихом океане...
***
...Бриан, Донифан, Уилкокс и Сервис замерли при виде скелета. Кто был умерший? Может быть, он потерпел крушение и не дождался помощи? Какой он был нации? Приехал ли он сюда молодым? Умер ли старым? Как он существовал здесь? Где другие, потерпевшие с ним крушение? Остался ли он один после смерти своих несчастных товарищей? Вещи, найденные в пещере, были ли взяты с затонувшего корабля или сделаны им самим? Масса неразрешимых вопросов. Между ними выступал самый главный: если это материк, то почему этот человек не дошел до какогонибудь внутреннего прибрежного города? Может быть, это представляло такие трудности, что он не мог их преодолеть? Может быть, расстояние до города было слишком велико. Достоверно только то, что этот несчастный, ослабев от болезни или от старости, не имел силы добраться до пещеры и умер под этим деревом. Если у него не хватило сил найти себе помощь, то, может быть, то же самое будет и с ними!...
***
Маленьких не обременяли непосильной работой и старались пользоваться всяким случаем, чтобы развивать у них не только тело, но и ум. Как только погода позволяла, они выходили, тепло одетые, работать на открытом воздухе и заниматься спортом. Эта программа была составлена руководствуясь принципами, которые служат основанием англосаксонского воспитания:
— Если вас что-нибудь пугает, делайте это.
— Никогда не теряйте случая сделать возможное усилие.
— Не пренебрегайте усталостью, потому что она никогда не бывает бесполезна.
Если исполнять эти предписания, то можно закалить себя и телом, и душой.
Вот что было одобрено и постановлено маленькой колонией. Два часа утром и два часа вечером будет общая работа в зале. По очереди Бриан, Донифая, Кросс и Бакстер из пятого отделения, Уилкокс и Феб из четвертого будут заниматься со своими товарищами из третьего, второго и первого отделений. Они будут учить их математике, географии, истории, пользуясь некоторыми руководствами из библиотеки, а также своими прежними познаниями; таким образом они не могли забыть того, что раньше знали. Кроме того, два раза в неделю по воскресеньям и четвергам будут беседы по какому-нибудь научному вопросу или на тему из обыденной жизни. Большие будут обсуждать и спорить как в целях самообразования, так и для общего развлечения.
 |
|
|
|
Последнее редактирование: 18.08.2016 11:10 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
|
Такой интересный момент. "Швейцарский Робинзон" упоминается в "Детство Тёмы" и в "Два года каникул".
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 4 г., 3 мес. назад
|
|
Майн Рид, "Затерянные в океане", 1864 г. На судне случается пожар, оно терпит крушение, несколько человек спасшихся вынужденны выживать в бескрайнем океане.
***
Фрегат («пеликанус аквила»)*, которого действительно можно назвать морским соколом или орлом за его смелость,-отлетает так далеко от берега, что его нередко можно увидеть над самой серединой океана....Удивительное свойство есть у этой птицы, которому орнитологи до сих пор не находят объяснения. Дело в том, что перепонок на лапах у нее почти нет, следовательно, плавать она не может. И правда, никто никогда не видел, чтобы фрегат садился на воду отдыхать. Не может он держаться и на волне: строение ног и туловища делает это невозможным. Но тогда как и где он все-таки отдыхает, когда у него устают крылья?... фрегат может отдыхать в воздухе... Нередко можно наблюдать, как наблюдали сейчас наши катамаранцы, что он, распростерши крылья, неподвижно висит в воздухе и только чуть покачивает своим длинным раздвоенным хвостом, временами то раскрывая его, то складывая, по меткому выражению матроса, как портной ножницы...
-* Fregata aquila
Читать полностью - под спойлером
Показать/Скрыть спойлер Фрегат («пеликанус аквила»), вызвавший на «Катамаране» столько оживленных споров, во многих отношениях существенным образом отличается от прочих океанских птиц. Хотя его обычно причисляют к пеликанам, он почти ничем не похож на эту уродливую, неуклюжую, напоминающую домашнего гуся, птицу.
От большинства других птиц, промышляющих добычу, летая над океаном, он отличается прежде всего тем, что у него между пальцами только небольшая плавательная перепонка, а когти на ногах такие же, как у орла или у сокола.
Он и в других отношениях сильно походит на этих птиц, так что моряки, исходя из этого сходства, не делают между ними различия и попросту зовут фрегата морским соколом, фрегат-соколом или фрегат-орлом. Так зовется и крупный альбатрос, летающий в поисках добычи над океаном.
У фрегата-самца сплошь черное, как агат, туловище и только клюв ярко-красный, очень длинный, сплюснутый и к концу круто загнутый книзу. Самка вся тоже черная, только на брюшке у нее большое белое круглое пятно.
Ноги у фрегата, по сравнению с туловищем, короткие. Пальцы, как мы уже говорили, снабжены большими когтями, из которых средний покрыт чешуей и сильно загнут крючком. Ноги у фрегата до самой ступни покрыты перьями, в чем опять-таки проявляется его сходство с сухопутными хищными птицами. У них имеется еще один общий и характерный признак — средний палец у фрегата загнут внутрь, как бы для того, чтобы им можно было цепляться, садясь на дерево, что он и делает, когда прилетает на берег, где зачастую вьет на дереве гнездо или ночует, садясь на ветку, как на насест.
В сущности, эта птица является, можно сказать, промежуточным звеном между хищными птицами, обитающими на суше, и перепончатыми, которые преследуют добычу на океане.
Возможно, что фрегат продолжает линию, начатую рыболовом-птицей и морским орлом. Они добывают себе пищу из воды, однако в поисках ее не залетают далеко от берега.
Фрегат, которого действительно можно назвать морским соколом или орлом за его смелость, силу, за все качества, свойственные ему, так же как и этим царственным птицам,-отлетает так далеко от берега, что его нередко можно увидеть над самой серединой океана.
Удивительное свойство есть у этой птицы, которому орнитологи до сих пор не находят объяснения. Дело в том, что перепонок на лапах у нее почти нет, следовательно, плавать она не может. И правда, никто никогда не видел, чтобы фрегат садился на воду отдыхать. Не может он держаться и на волне: строение ног и туловища делает это невозможным. Но тогда как и где он все-таки отдыхает, когда у него устают крылья? На этот вопрос действительно очень нелегко ответить.
Некоторые, как, например, Бен Брас, утверждают, будто фрегат каждую ночь возвращается ночевать на берег. Но если вспомнить, что долететь ему до своего насеста — значит иной раз отмахать на крыльях чуть не тысячу миль, не говоря уже об обратном путешествии к месту его рыбной ловли, — то такого рода предположение теряет всякое правдоподобие. Многие моряки придерживаются мнения, что он спит, высоко повиснув в воздухе. Таково было и мнение Снежка.
И вот это мнение или предположение — назовите как хотите, — над которым Бен Брас посмеялся и слегка даже поиздевался, как над самой невероятной несуразицей, в конце концов, может быть, не так уж далеко от истины. Как часто бывало, что диковинные истории, рассказанные каким-нибудь матросом, принимались за россказни, за самые фантастические бредни, подобно, например, рассказу о фрегате, и подвергались осмеянию с научной точки зрения кабинетными учеными-натуралистами, а в конце концов оказывались чистейшей правдой.
Почему утверждение моряков, будто фрегат спит на лету, не может оказаться правильным? Ведь оно основано на личном наблюдении, а вовсе не является матросской выдумкой, какой ее считают умные и высоко о себе мнящие, но часто ошибающиеся преподаватели естественных наук.
Давайте проверим: так ли уж неправдоподобна теория моряков насчет сна фрегата?
Что фрегат может отдыхать в воздухе, не подлежит никакому сомнению. Нередко можно наблюдать, как наблюдали сейчас наши катамаранцы, что он, распростерши крылья, неподвижно висит в воздухе и только чуть покачивает своим длинным раздвоенным хвостом, временами то раскрывая его, то складывая, по меткому выражению матроса, как портной ножницы. Это движение, возможно, чисто мышечного характера и вполне совместимо с состоянием сна или дремоты, в котором птица находится отдыхая. Как бы там ни было, она держится, не меняя положения, не двигаясь с места, иногда в течение многих минут не делая ни одного движения, а только раздвигает и сдвигает длинные, изящно изогнутые перья своего раздвоенного хвоста.
Рыба спит, не делая сколько-нибудь заметных усилий, чтобы удержаться в этом положении в воде. Почему не могут делать этого в воздухе некоторые птицы, чье тело гораздо легче рыбьего, а костяк снабжен воздушными полостями, помогающими им держаться в воздухе?  |
|
|
|
Последнее редактирование: 18.08.2016 07:33 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 2 мес. назад
|
|
|
Марк Твен. "Принц и нищий".
Англия, 16 век, юный принц Уэльский и простой смертный Том Кэнти меняются местами.
|
|
|
|
Последнее редактирование: 20.09.2016 10:39 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 1 мес. назад
|
|
Прокси Флибусты, если чё (пока работает). Основной адрес (flibusta.is) заблокировали (для России), демоны.
|
|
|
|
Последнее редактирование: 09.10.2016 10:48 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 1 мес. назад
|
|
Майн Рид. "Морской волчонок". 1859 год. Приключения двенадцатилетнего Филиппа Форстера, путешествующего из Англии в Перу в трюме торгового судна. |
|
|
|
Последнее редактирование: 11.10.2016 07:49 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г., 1 мес. назад
|
|
Борис Изюмский. "Алые погоны". 1948 г. Про Суворовское училище, действие происходит в районе 1944 года. Вот раньше подход был. Рота 100 человек, в роте 4 отделения по 25 человек. Так вот, у роты есть командир (офицер) - естественно, и у каждого отделения есть персональный офицер-воспитатель, который в буквальном смысле нянчился с воспитанниками, возраст последних от 10 до 15 лет (раньше назывались воспитанники, а не курсанты), в т. ч. офицер-воспитатель и его воспитанники в столовой завтракали/обедали/ужинали за одним столом.Такой момент еще интересный, воспитанники представлялись не просто по фамилии, а после фамилии называлось имя, например, "воспитанник Петров Иван". Книга - супер!  А есть еще "Алые погоны (книга вторая)".
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.
Обложка первого издания книги, 1948 год. Ах, какая картинка красивая, как художники-иллюстраторы раньше суть передавали - супер!
|
|
|
|
Последнее редактирование: 26.10.2016 08:36 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 4 г. назад
|
|
Жюль Верн. "Вторая родина". Продолжение "Швейцарского Робинзона". Книжка - улёт!
Уже на закате своего литературного творчества Жюль Верн задумал дописать продолжение романа Йоханна Висса «Швейцарский Робинзон»: выдумал новые сюжетные линии, такие как: мятеж на корабле, бесплодный скалистый остров, безнадёжное положение узников, случайно обнаруженный проход в неизведанный мир и жестокие схватки с дикарями.
Рассказ «Вторая родина» стал своеобразным гимном людской целеустремлённости, творческому подходу к любому делу и умению в самых сложных ситуациях владеть собой. |
|
|
|
Последнее редактирование: 11.11.2016 13:01 Редактировал ottisk.
|
|
|
|
Книги 3 г., 4 мес. назад
|
|
|
Много ошибок, шероховатостей.
У меня тут вечерок выдался, нужно было в дежурном режиме сидеть. Прочитал.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 4 мес. назад
|
|
|
А я "Робинзон Крузо" перечитал. Только не тот, который был в Советском Союзе (в переводе Чуковского), а настоящий.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 4 мес. назад
|
|
|
Недавно читала "Пролетая над гнездом кукушки". Очень тяжелая книга, впечатлила меня сильно
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 4 мес. назад
|
|
|
На даче попалась в руки бумажная книга В.Пикуля "Океанский патруль" - про войну на севере, в Скандинавии и северные моря. Начал читать, понравилось, скачал в читалку и за пару дней по вечерам прочитал. Было интересно почитать про Скандинавию. И да, это первый роман Пикуля, я так понял.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
и еще обожаю книгу "Всадник без головы"-Майн Рид, уже раз пять ее перечитала это точно)оч Советую))  |
|
|
|
Последнее редактирование: 20.09.2017 14:41 Редактировал Janess.
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
Цикл "Эпоха мертвых" Андрея Круза все прочитали?
Про зомбЕй и людей. Экшон годный.
|
|
|
|
«Умные нам не надобны. Надобны верные» (с)
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
До конца нихрена не дописано. Вообще вме у него не доведено до конца, не только эпоха. Нигде нет концовки. И ГГ - явный сундук-хохол: на2.71бать своих по мелочи - не западло. А так да, для отдыха мозга годится.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
А я сейчас читаю Александр Полещук "Звездный человек". Такая фантастика, вау! Супер!.
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
все хочу почитать чтото новенькое, но люблю читать книги которые захватывают с первых страничек..и все не могу чтото годное найти..Люблю и романы и фантастику и мистику..вообщем разное..главное чтоб интересно..может кто посоветует чтото годное?
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
GREY писал(а):
До конца нихрена не дописано. Вообще вме у него не доведено до конца, не только эпоха. Нигде нет концовки. И ГГ - явный сундук-хохол: на2.71бать своих по мелочи - не западло. А так да, для отдыха мозга годится.
Оспаде, ну не серьезно же относиться к такому чтиву. Конечно для отдыха
|
|
|
|
«Умные нам не надобны. Надобны верные» (с)
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
Да все равно! Ну почему не закончить то?
|
|
|
|
|
|
|
|
Книги 3 г., 2 мес. назад
|
|
|
А что под концом ты подразумеваешь?
Две трилогии в серии
"Начало"
"Москва"
"Прорыв"
и
"Я еду домой"
"От чужих берегов"
"Те кто выжил"
плюс парочка моно-микро-романов
|
|
|
|
«Умные нам не надобны. Надобны верные» (с)
|
|
